На днях The New York Times опубликовал резонансный текст, в котором говорилось о давлении союзников на украинское командование для отвода сил от восточных участков фронта и концентрации на контрнаступлении на юге. На публикацию вынужден был отреагировать президент Украины Владимир Зеленский, заявив, что "кто-то понимает, сколько там людей, сколько там оккупантов на востоке? Примерно 200 тысяч. ...Давайте возьмем оттуда наши вооруженные силы и куда-то их перебросим. Но после этого пара дней, и Славянск, Краматорск, дальше они пойдут на Павлоград, Днепр, отрежут берега. Но мы этого не допустим, и пусть все аналитики мира на это даже не рассчитывают". О том, как выглядит сейчас этот участок фронта, рассказал Le Monde. "В здании за местами боев на Донбассе солдаты ждут, когда их заберут на замену, – начинался его репортаж из Курахова возле Марьинки, что рядом с оккупированным Донецком, – Марьинка – это место, где 79 Бригада вела самые кровавые бои, подтвердил полковник Ярослав Чепурной, пресс-офицер. Попасть в город – это само по себе "героический поступок", как они уже знают. Над единственной дорогой к фронту, доступной для украинских войск, в этом шахтерском крае нависают терриконы – черные холмы из отходов угледобычи. Их все удерживает российская армия на доминирующих позициях. Поэтому 79 Бригада не может завести туда ни танки, ни даже авто. Чтобы обеспечить ротации, солдатам приходится пробираться ночью, маленькими группами, и преодолевать четыре километра пешком с 45 килограммами снаряжения на спине. Во время последней замены только троим солдат из пяти удалось добраться до своей позиции. Остальные, раненые, не смогли дойти до конца пути". "Сегодня по мере того как украинское контрнаступление закрепляется на южном фронте, бои на востоке становятся более жестокими, особенно свирепыми в местах как Марьинка, куда россияне пытаются прорваться, – говорилось дальше в репортаже. – Исход войны, впрочем, не решается здесь, и полковник Чепурной мог бы даже сказать, что эта местность не имеет на самом деле большого значения. "Но мы не можем позволить себе отступить. В этой части Донбасса, если сместится хоть одна точка, дестабилизируется вся линия фронта. И это откроет двери врагу". Поэтому в этом городе-призраке, разрезанном надвое линией фронта, нужно держаться, любой ценой". "Ни дня не проходит без российских атак. "Когда видишь, как они наступают, выныривают из-под руин, это масса, вчетверо больше нас, гораздо лучше вооруженная. Их артиллерия и танки особенно ужасны", – объясняет один сержант. Здесь нет ни окопов, ни домов – ничего, чтобы спрятаться, и повсюду этот дым, от которого жмурятся глаза, и этот запах смерти. Бродят собаки, иногда с человеческими останками в пастях. Мужчины бьются среди руин, присев за грудами кирпичей или в широких туннелях среди взорванных подвалов. Один из них несколько часов держался за сгоревшим холодильником. Это может быть также углубление, простой блиндаж, где двое солдат прячутся стоя. Случается, что украинцы замечают россиян в своем укрытии, не более чем в 50 метрах. Они их отгоняют. Через десять минут туда приходят уже новые", – свидетельствовали во французском издании со слов украинских военнослужащих, чиновников, и местных жителей, которые вынуждены были бежать. В Марьинке не осталось мирного населения, говорилось в тексте Le Monde. "Мы истощены, это война на истощение, где мы месяцами держим оборону. Попытки продвигаться были бы бессмысленными. Нужны новые, отдохнувшие, обученные, скоординированные", – говорит один командир подразделения, – процитировала автор репортажа. – Ему не дает покоя призыв о помощи от коллеги, который он получил в мае: он сообщил, что он ранен на позиции в разгар боя. Но в то время поблизости не было ни одного "медика" – специалиста по первой медицинской помощи на фронте, которых вообще не хватает. Не было никого, чтобы прийти и помочь, не было даже безопасного места, чтобы спрятаться. Коллега все понял. Он стрелял, пока не умер". The Washington Post опубликовал не менее страшный репортаж из Купянска Харьковской области, где сейчас происходит эвакуация гражданского населения. "Поскольку российские силы целятся по местам размещения войск и бьют по гражданской инфраструктуре артиллерией, минометными минами и авиабомбами, украинцы окапываются на своих позициях в лесах и вдоль дорог и бьют в ответ. На кону контроль над стратегическим маршрутом военного снабжения и железнодорожным узлом. Почти постоянные обстрелы убивают от пяти до десяти мирных жителей города и окрестностей еженедельно, сказал глава областной администрации. Хотя чиновники здесь не желают признавать риск второй российской оккупации, они говорят, что больше не могут гарантировать безопасность тех, кто желают остаться", – пояснили в американском издании. Как рассказали авторы репортажа, "60-летняя Татьяна Скрынникова стояла на улице и плакала. В прошлый четверг она планировала покинуть свой дом, но задержалась еще на день, чтобы собрать картошку с огорода. Как только она закончила свою работу, российская ракета ударила по соседнему дому и убила ее подругу детства Людмилу Токареву. Она беспомощно смотрела, как пламя захватывало дом Токаревой. Когда пожарные – в бронежилетах и шлемах – наконец потушили огонь, в коридоре внутри они нашли обгоревшие останки женщины. Взрыв разбросал ее посуду с полок, усеяв ее тело обломками белых тарелок с украинскими орнаментами. Скрынникова, чьи собственные ранения просачивались кровью сквозь ее коричневое платье, плакала в телефон. "Люда умерла!" – плакала она. – "Мы собирали картошку". "Галина и Владимир Коваленко, 80 и 86 лет, сбежали, наконец, из своего села у линии фронта в четверг, – продолжался текст The Washington Post. – "Нам было страшно, потому что было много шума и много перемещений тяжелой военной техники и танков, особенно ночью", - сказала Галина в приюте в Харькове на следующий день. Их единственным ценным имуществом был 12-летний пес Рыбко и велосипед. Велосипед они оставили. В другом приюте в Харькове 82-летняя Нина Шип сидела, окруженная работой своей жизни: кипами вышивок, которые она взяла с собой, когда убегала. Ее жизнь была полна страданий: в 1940-х, сказала она, она пережила голод. Ее семья выжила благодаря вареным черепахам, которых она помогала ловить в реке возле их дома". "В другой комнате лежали рядом на узких кроватях сестры Валентина и Анна Лобановы, 86 и 92 лет, – говорилось далее в нем, – Анна, учительница математики на пенсии, достаточно стара, чтобы помнить день, когда ее отца призвали в советскую армию воевать во Второй мировой войне. История Украины тесно переплетена с ее собственной: восемьдесят лет спустя, в первый день вторжения в феврале 2022 года, российская армия разрушила ее дом. Она перебралась к сестре в окрестности Купянска и выходила из квартиры с тех пор только дважды: когда пыталась забрать свою пенсию и когда волонтеры эвакуировали ее в Харьков. Теперь, вынужденно перемещенная, она боится, что они с сестрой не смогут себе позволить длительную опеку и их разлучат. В четверг ночью она заснула, думая о доме. В ее сне, рассказала она, "кто-то кричал: "В Украине мир! Война закончилась!" Она проснулась в приюте, сказала она, и поняла, что это не так". "Россия повторила модель аутсорсинга, которую давно применяют террористические группировки, в том числе Исламское государство" В течение недели западные издания также вяло обсуждали передачу Украине американских истребителей F-16. Вяло – потому что спор об этом тянется чуть ли не с начала полномасштабной войны и, несмотря на сдвиги на прошлой неделе, когда США, наконец, дали разрешение Дании и Нидерландам на передачу их F-16 Украине, все еще неясно, когда именно украинские войска смогут их получить и задействовать из-за длительной подготовки самих самолетов для передачи и украинских пилотов для управления ими. Об этом написали в The Economist, где отметили, что "никто не предполагает, что они изменят правила игры. Но если все 61 датских и нидерландских F-16 окажутся в Украине, это увеличит боевой состав украинских воздушных сил более чем на половину. Более того, они создадут платформу, которую можно будет полностью интегрировать с американскими и европейскими ракетами воздушного базирования и каналами передачи данных, а также с наземными радарами противовоздушной обороны НАТО, как те, что используются для ракетных комплексов Patriot. Оснащенные максимум шестью "сверхгоризонтными" ракетами Аmraam или меньшей дальности Sidewinder, они должны быть гораздо более эффективными в сбивании российских крылатых ракет и отпугивании российских истребителей-бомбардировщиков, чем что-либо, что есть у Украины сейчас". "Менее ясно, помогут ли Украине F-16 на поле боя, где контрнаступление продвигается медленно, – написали также в британском издании. – Сбрасывание короткой дальности бомб, которые уже применяют украинские МиГ-29, поставит их под угрозу российских истребителей с более продвинутыми радарами. ...Но F-16 важны по другим причинам. Их прибытие поднимает боевой дух. Что еще более важно, как отмечает (Дуглас) Берри (специалист по вопросам военной авиации и космоса в аналитическом центре International Institute for Strategic Studies в Лондоне), – они обозначают начало перехода Украины к военно-воздушным силам, совместимым с НАТО. Это будет иметь большое значение для боеспособности страны и для сдерживания ее гигантского противника от дальнейших нападений, когда война закончится". В The Washington Post написали также о неочевидных специфических обстоятельствах, в которых происходит передача любой западной военной помощи Украине. "Загадочные объявления о вакансиях начали появляться онлайн в начале этого года, – начинался этот текст. – Работа была неквалифицированная: расклейка листовок или развешивание вывесок в публичных местах, а оплата мизерная. Но для горстки беженцев с востока Украины перспектива быстрых денег была слишком заманчивой, чтобы отказаться. Те, кто откликнулись, скоро поняли подвох: работа предполагала распространение пророссийской пропаганды в пользу анонимного работодателя. Для тех, кто тем не менее пожелали выполнять задание, работа приобретала все более зловещий характер. По словам польских следователей, через несколько недель завербованные получили задание наблюдать польские морские порты, размещать камеры вдоль железнодорожных путей и прятать устройства слежения в военных грузах. Затем, в марте, появились новые ошеломляющие приказы: пускать под откос поезда, которые перевозили оружие в Украину". "По словам польских чиновников, которые подтвердили их коллеги из разведки США, не имея возможности или не желая полагаться на собственных агентов, Россия собрала команду любителей, в частности, с помощью русскоязычных постов в Телеграмм-каналах в Польше, которые часто посещали украинские беженцы. ...Если бы эта схема сработала, она окупилась бы на многих уровнях: замедлением поставок оружия и сеянием недовольства 1,5 миллионами украинцев, которые бежали в Польшу с начала войны. Даже если бы она провалилась, Москва понесла бы ограниченные потери, поскольку в польских тюрьмах оказались бы преимущественно вынужденно перемещенные украинцы, а не сотрудники ГРУ". В американском издании отметили, что "этот случай является политически чувствительным для Варшавы, где чиновники не признали публично, что среди задержанных есть 12 украинских беженцев, пытаясь избежать негативной реакции, на которую, вероятно, рассчитывала Россия. Остальные арестованные – это один россиянин и трое граждан Беларуси. В интервью чиновники подчеркивали, что хотя большинство украинских подозреваемых были из восточных регионов, которые традиционно более благосклонны к Москве, они, похоже, были больше мотивированы деньгами, чем идеологией. Следователи обнаружили свидетельства того, что Россия планировала другие, смертельные операции. Завербованным поручали поджоги и убийства, сказал следователь службы внутренней безопасности Польши, ABW, непосредственно вовлеченный в это дело. Следователь не стал обсуждать мишени". Углубляясь в детали, авторы текста рассказали, что "посты для заманивания потенциальных исполнителей были разбросаны среди предложений работы, советов относительно жилья и Интернет-мошенничества, которые заполонили Телеграмм-каналы, посещаемые беженцами в Польше, рассказали чиновники. В них обещали оплату от нескольких долларов за нанесение сообщения в виде граффити до $12 за наклейку объявления, сказал следователь ABW. По информации, которую предоставила ABW, были листовки и плакаты с надписями "ПОЛЬША ≠ УКРАИНА", "НАТО, ИДИ ПРОЧЬ" и "НЕ БУДЬ БАЙДЕНОМ". По словам чиновников, распространение таких материалов имело две цели: разжигание антиукраинских настроений в Польше и испытание желания завербованных выполнять задачи против государства, которое их приютило. Те, кто предоставили фотографии-подтверждения, что они сделали то, чего от них просили, получали более опасные задания. Некоторым дали указание купить телефоны для разового использования и камеры, которые через тайники были бы переданы другим завербованным, которые начали колесить по Польше, чтобы отправлять отчеты и фото с железнодорожных станций, аэродромов и морских портов". "По словам чиновников, завербованным платили криптовалютой и переводами с банковских счетов, которые невозможно отследить. Для оценки коллективного энтузиазма скрытые организаторы этой работы публиковали свои ставки оплаты в электронных таблицах. На верхушке шкалы были задания по подрыву поездов, поджогу и убийствам, но даже за них предлагали лишь по несколько сотен долларов, рассказали чиновники ABW. Россия, похоже, искала тех, чьи возраст и происхождение наименее вероятно привлекли бы внимание служб безопасности, сказали чиновники. Большинство из завербованных – 20-летние, одному только 16". Корреспонденты The Washington Post отметили, что "заговор в Польше повторяет модель аутсорсинга, которую давно применяют террористические группировки, в том числе Исламское государство, с использованием Интернета для вербовки исполнителей и дистанционного управления атаками, цель которых – сеяние паники на Западе. Это значительный отход от практики российских шпионских служб, в частности, ГРУ, чьи агенты принимали непосредственное участие в попытке отравления российского перебежчика в Англии в 2018 году и взрывах на складах боеприпасов в Болгарии и Республике Чехия". "Польша задействовала сотни агентов для защиты транзитных путей и пограничных переходов, за которыми также ведут наблюдение западные дроны, самолеты-шпионы и спутники, говорят чиновники. По их словам, российская группа саботажников оставалась, впрочем, незамеченной, пока прохожий не обратил внимание на объектив камеры, выглядывавщий из-за деревьев и кустов на важном участке дороги, и сообщил властям об этом открытии. Устройство – обычная видеокамера на солнечных батареях – передавало видео проезжавщих грузов в цифровое хранилище с дистанционным доступом через пароль", – рассказали в The Washington Post. Далее, "используя данные с камеры, записи мобильных телефонов и ближайших вышек сотовой связи, следователи смогли определить не только когда было установлено устройство, но и кто был рядом в то время: одна из нескольких очевидных профессиональных ошибок плохо обученных россиянами исполнителей. Поиск на других участках пути обнаружил дополнительные камеры в местах, которые чиновники показали The Post: одну на стволе тополя возле моста, где поезда должны уменьшать скорость, другую на ветках, которые выходят на боковые пути, куда отводят грузовые вагоны в ожидании освобождения путей впереди. Через несколько дней чиновники задержали подозреваемого, который "предоставил нам информацию о других членах группировки", в том числе своем кураторе, рассказал следователь. Слежка, перехват и другие мероприятия вывели к другим членам и ячейкам". Обзор подготовила Софья Петровская, "ОстроВ"
